Образ священномученика митрополита Серафима (Чичагова) в современной иконописи
В 2012 году исполняется 75 лет со дня мученической кончины и 15 лет с момента канонизации видного иерарха Русской Православной Церкви священномученика Серафима, митрополита Ленинградского, в миру Леонида Михайловича Чичагова. Он родился в 1856 году в Санкт-Петербурге в семье военного и принадлежал к именитому дворянскому роду.[1] Будущий святитель Серафим получил образование в классической гимназии, а затем Пажеском корпусе и Артиллерийской академии, возвратился георгиевским кавалером с русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Военную службу Л.М. Чичагов сочетал с историко-литературной деятельностью. В область его интересов и занятий входили также медицина, живопись, музицирование. Ещё в миру он был человеком глубокой веры. В 1879 году Чичагов женился на Наталье Николаевне Дохтуровой — внучатой племяннице Д.С. Дохтурова — героя Отечественной войны 1812 года.
К этому времени относится его знакомство с праведным Иоанном Кронштадтским, ставшим для будущего святителя непререкаемым духовным авторитетом и повлиявшим на желание Леонида Михайловича принять священство, сменив блестящую военную карьеру на пастырское служение.
Полковник Чичагов вышел в отставку, переехал с семьей в Москву, где в 1893 году принял священнический сан, «воинство Царя Небеснаго паче земнаго возлюбив»[2], и служил в разных московских храмах. В 1895 году после тяжелой болезни умерла его жена, и он, вступив в монастырское братство Свято-Троицкой Сергиевой лавры, принял монашеский постриг с именем Серафим, которое стало особенно близким Чичагову после посещения Сарова и Дивеева, где у него зародилась мысль написать житие почитаемого им старца Серафима.
Будучи уже в сане архимандрита, Серафим Чичагов принял непосредственное участие в организации прославления преподобного Серафима Саровского. По преданию, повеление от старца Серафима о необходимости его канонизации было передано Л.М. Чичагову через дивеевскую блаженную Пашу, собеседницу преподобного при его жизни. Начало прославления Серафима Саровского было положено написанием Чичаговым «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря», открывшей для всей России величие благодатных даров отца Серафима. Эта книга была преподнесена императору Николаю Второму и получила высокую оценку. Торжества прославления Серафима Саровского состоялись 17–19 июля (по ст. стилю) 1903 года в присутствии царской семьи. Акафист преподобному также был составлен Чичаговым. Канонизация старца Серафима накануне надвигающейся на Россию революционной катастрофы явилась как церковным, так и историческим событием, имеющим духовное значение для судеб страны.
С 1905 года Серафим Чичагов — епископ, он возглавляет различные кафедры, участвует в Поместном соборе 1917–1918 гг., где состоялось избрание патриарха. После революции владыка возведен всан митрополита, а в 1928 году назначен митрополитом Ленинградским и Гдовским.
В 1933 году митрополит Серафим был уволен на покой и проживал под Москвой, на станции Удельная, где в 1937 году арестован и, по причине болезни, вынесен из дома на носилках и доставлен в Таганскую тюрьму на машине «скорой помощи». 11 декабря (н. ст.) владыку Серафима расстреляли на полигоне НКВД Бутово и погребли в безымянной братской могиле.[3] В 1997 году священномученик Серафим причисляется к лику святых, и одновременно с этим начинает складываться его иконография.
Реальный образ святого сохранили десятки прижизненных фотографий, ставших основой для работы иконописцев и прототипами его икон. Митрополит Серафим принял мученическую кончину в возрасте 81 года и стал одним из старейших архиереев среди новомучеников. Это было причиной того, что традиционно Серафим Чичагов изображается в образе старца. Также, согласно традиции, митрополит Серафим на иконах пишется в богослужебном облачении: подсаккоснике, палице, саккосе, омофоре с головным убором (митрой или белым клобуком) и сапожках, с благословляющей десницей или крестом в ней, Евангелием в левой руке. Лик пишется на основе фотографий святого[4].
Первые иконописные изображения митрополита Серафима, записанные к его канонизации, по типу являются поясными. Наличие парадных архиерейских портретов обусловило то, что при обращении к ним иконописцы старались «перевести» земной облик святого на язык иконы. Основное внимание художников при этом сосредоточено на лике, сохраняющем черты портретного сходства, но уже тяготеющим к символической обобщённости, надмирности.
Лик священномученика Серафима запечатлен в многофигурной композиции «Собора святых новомучеников и исповедников Российских», созданного как собирательный образ подвига, совершенного русской Церковью[5]. Наиболее известные соборные иконы принадлежат кисти ведущих иконописцев Свято-Тихоновского Богословского Университета, а также Наталье Масюковой (Москва), Алле Мещеровой, Александру Стальнову (Санкт-Петербург). Как многофигурные отметим иконографические композиции петербургских художников Светланы Богатовой «Избранные святые русского Севера» (четырехчастная икона, объединяющая святых по типологическому признаку) и Алексея Козлова «Избранные святые Петербургские» византийского характера письма.
Среди парных изображений известна икона митрополита Серафима и архиепископа Илариона (Троицкого) в московском Новодевичьем монастыре, а также изображение митрополита Серафима и преподобномученицы Елисаветы Федоровны. На этих иконах святые объединены по биографическому принципу, либо на основе духовного единства. Строгий ревнитель церковных традиций, владыка Иларион скончался от тифа на этапе из Соловецкого концлагеря, в Петроградской тюремной больнице. Как правящий в ту пору архиерей, на себе испытавший гонения и ссылку, митрополит Серафим добился, чтобы архиепископ был погребен достойно, дал для облачения свои белые святительские одежды. Белый цвет как символ чистоты и преображения не случаен, особенно в изображении мучеников за веру. В этом иконографическом решении характерно изображение свитка с ключевыми словами «Без Церкви нет спасения» в руках у владыки Илариона и иконы Серафима Саровского у митрополита Серафима, указывающей на духовное единство святых. В верхней части иконы, в небесном сегменте, изображён благословляющий Христос, а ниспосылаемые Им ангелы венчают главы святых мученической диадемой.
В этом ряду интересна также икона «Три Серафима», включающая в себя соименных святых — Серафима Саровского, митрополита Серафима Чичагова и новопрославленного старца Серафима Вырицкого, как известно, повторившего подвиг саровского чудотворца — 1000-дневное молитвенное предстояние на камне. Известно, что некоторое время Серафим Вырицкий был духовником митрополита Серафима. Таким образом, святые объединены также по принципу духовной преемственности и, вероятно, по принципу символической троичности.
Сохранилось предание о том, что по завершении «Летописи» Серафим Чичагов сподобился благодарственного посещения старца Серафима.[6] Величайшим благом для будущего священномученика стало духовное присутствие и заступничество его небесного покровителя на жизненном пути. По словам патриарха Московского и всея Руси Алексия II, Чичагов «впитал в себя дух преподобного Серафима, который встречал приходивших к нему приветствием «радость моя, Христос воскресе!» В этом призыве к подвигу от духовной смерти состоит и сущность окормления паствы, которое совершал священномученик митрополит Серафим».
Дивеевская тема в изображении митрополита Серафима звучит в монументальной росписи трапезной Казанского храма Серафимо-Дивеевского монастыря, а также в иконе «Собор святых земли Дивеевской», на которой священномученик находится в первом ряду на переднем плане вместе с преподобным Серафимом, с «Летописью» в руках, в предстоянии Богородице — игумении монастыря и хозяйке Своего Удела.
В 2003 г. молодым иконописцем Палехской школы Ириной Кокуриной была написана икона «Святой страстотерпец царь Николай принимает от священномученика Серафима (Чичагова) Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря». Изображение носит повествовательный характер, по сути, напоминая одну из сцен жития, обычно располагаемых в клеймах по бокам основного изображения. Однако важность момента и стремление к его увековечению побуждает иконописца к созданию цельной многофигурной иконы. Верная традициям искусства Палеха, художница сообщает исторически значимому событию дополнительные реалии: на дальнем плане композиции легко узнаваема архитектура Дивеевских соборов, от которых движется крестный ход с иконами и хоругвями, в дальней перспективе просматривается зелёная полоса леса. Тончайший орнамент с ассистной разделкой украшает облачения святых. Царь Николай изображен в центре, что подчеркивает его главенствующее место в событии. В левой части иконы священномученик Серафим (тогда в сане архимандрита) с поклоном вручает царю свой труд. Серафим Саровский присутствует зримо и благословляет присутствующих. Иконописец еще раз подчеркивает духовное значение «Летописи» в исторической цепи событий. «Царь, который меня прославит, — того я прославлю», — говорил преподобный Серафим[7]. Икона изображает поворотный момент в истории канонизации Серафима Саровского и раскрывает иконографически тему взаимоотношения Царственных страстотерпцев с Дивеево и их молитвенной обращённости к старцу Серафиму. Мученический венец объединяет Царя и его семью с образом Серафима Чичагова. Отметим, что эта интересная в творческом замысле икона создана для московского храма Илии Обыденного, где священномученик Серафим служил и где хранятся написанные им картины-иконы: «Спаситель в белом хитоне» и «Моление Серафима Саровского на камне».
Русской Голгофой называют подмосковное Бутово — место массовых расстрелов 30-х годов на огороженном бывшем полигоне НКВД.
Сонм бутовских новомучеников возглавляет митрополит Серафим Чичагов, первым из них причисленный к лику святых. В 1994 г. здесь был водружен поклонный крест, а затем воздвигнут деревянный храм в честь Новомучеников и исповедников Российских, где помещена первая поясная икона святителя Серафима, созданная к его прославлению. Двухэтажный каменный собор с тем же посвящением построен и освящен в 2006 году. Нижний храм символизирует собой страдальческий подвиг русской Церкви, её Страстную седмицу. Центральный придел сооружён в честь Державной иконы Божией Матери, по стенам размещены иконы бутовских святых. Верхний храм собора посвящен прославлению подвига новомучеников, свидетельствующих своей жизнью и смертью веру в Воскресение Христово. Поэтому мотив Пасхи, главного христианского праздника, здесь звучит по-особому[8]. Это выражено, например, обилием красного и золотого цветов в колористическом решении икон, торжественностью наполненного светом пространства храма. В честь Воскресения освящен и центральный предел, еще раз подчеркивая, что дни Страстной седмицы неотделимы от Светлого Воскресения. Здесь размещена икона «Собор новомучеников Бутовских». Икона написана по образцу «Собора новомучеников и исповедников Российских», но на последней святые изображены на фоне храма Христа Спасителя, а здесь они молитвенно и литургически предстоят перед жертвенником и крестом-Голгофой у деревянного храма на полигоне. На переднем плане композиции видны погребальные рвы с останками убиенных праведников. Литургический характер иконы и ее жертвенную символику подчеркивают фигуры шестерых диаконов из числа новомучеников. Там же в молитвенном предстоянии изображен митрополит Серафим, которому посвящен и один из пределов собора. На дальнем плане иконы видны реально существующие на полигоне яблоневые деревца, которые в контексте изображения сообщают месту массового убийства, преображённому подвигом новомучеников, значение Райского сада.
Вновь написанные для Бутовских храмов иконы святого разнообразны в своем творческом замысле и художественном исполнении. Существует житийная икона с поясным изображением митрополита Серафима в среднике, раскрывающая в клеймах жизненный подвиг святителя. Подобные изображения располагались, как правило, над гробницами святых ещё со времён Византии. Сегодня образ Серафима Чичагова «в житии» является, вероятно, единственной иконой святого подобного рода, ещё раз свидетельствуя о святости места и особенно о непосредственной близости к реликвии — безымянной могиле мученика за веру и его святым мощам.
Замечателен в художественном решении и исполнении образ священномученика Серафима в рост, являющийся парным к ростовой иконе святителя и чудотворца Николая Мирликийского. На этих иконах святые изображены на поземе, являющем собой территорию Бутовского полигона, освященную кровью мучеников. Распростертые в святительском благословении руки митрополита Серафима, следуя мысли А.Н. Грабара[9], можно трактовать как непосредственно близкий к теме мученичества жест распятия, подчеркивающий молитвенный и пастырский подвиг святого. Цветовой строй икон характеризуется обилием золота, красного и белого тонов в элементах облачений, радостной, тёплой и гармоничной палитрой, присущей иконописной традиции Московской школы. Настоящей находкой в разработке иконографии Серафима Чичагова можно назвать его образ в белом облачении священника и одновременно врача. Как известно, владыка Серафим интересовался гомеопатией, оставил после себя богатое медицинское наследие, призывал обратиться к целебным силам природы, но как пастырь и врач духовный, Чичагов настаивал на том, что в первую очередь надо искать корень болезни в духе и душе человека[10]. Характерным атрибутом святого-целителя в иконописи является ковчежец с лекарственными средствами и ложечка в руках персонажа. Эти детали присутствуют в упомянутой иконе митрополита Серафима, но дополнительную выразительность образу придаёт белая скуфья с вышитым на ней крестом и светлые одежды, напоминающие ещё и о том, что перед нами мученик за веру.
В родном городе митрополита Серафима Петербурге его иконописные изображения нередки и зачастую, как и в Бутово, входят в целую иконографическую программу храма, освещающую подвиг новомучеников. Можно сказать, что обращение иконописцев к образу митрополита Серафима носит монументальный характер. Большинство известных икон написаны в рост, входят в структуру иконостасов или алтарных росписей. При этом в стилистическом отношении наблюдается вариативность. Так, в Блокадном храме Успения Божией Матери живописные изображения близки к Московской канонической школе иконописи, на которую ориентируются художники мастерской Иоанна Богослова. Это оправдано также архитектоникой и стилистикой храма, построенного в архитектурной традиции Владимиро-Суздальской земли. Икона митрополита Серафима написана здесь одним из ведущих петербургских иконописцев Иваном Кусовым и находится в алтарной части храма, представляющей собой «иконостас в иконостасе». Изображение в рост подчеркивает значимость святого в литургическом пространстве храма, его молитвенное со-присутствие и со-служение приходящим в церковь[11]. Кисти Кусова принадлежит также ростовое изображение святителя Серафима в той же стилистике, находящееся в иконостасе центрального придела Казанского храма Новодевичьего монастыря, на территории которого была резиденция Чичагова в бытность его митрополитом Ленинградским. Создание иконостаса велось совместно с петербургским иконописцем и преподавателем СПбДАиС В.Т. Ждановой.
Несколько икон так называемого академического письма, среди которых есть образ митрополита Серафима, выполнены художником-живописцем В.Д. Бобровым для Троицкого собора Александро-Невской лавры. Писаный маслом на холсте образ святителя обладает ярко выраженной портретной характеристикой. Выявление индивидуальности изображаемого занимает первое место в иконах академической школы. Стилистика изображений святых в данном случае согласуется с архитектурным решением собора эпохи классицизма.
В 2010 году петербургской художественной мастерской «Образ», состоящей в основном из выпускников Академии художеств, была осуществлена роспись храма апостола Иоанна Богослова при СПбДАиС. В алтарной части храма присутствует и образ митрополита Серафима, выполненный в стилистике академической школы живописи согласно статусу этого учебного заведения. Образы новомучеников и новопрославленных святых входят здесь в состав деисусной композиции, включающей в себя изображения Спасителя, Божией Матери, Иоанна Богослова, Иоанна Предтечи, Александра Невского, а также отцов Церкви — Василия Великого и Иоанна Златоуста. Святые, имеющие ярко выраженное портретное сходство (по сути, портреты святых в рост), воспринимаются как реально присутствующие в храме за литургией. Жесты, атрибуты, молитвенная отрешённость их ликов при этом носит вполне иконописный характер. Не случайно, что «позёмом» для предстоящих фигур выбраны в данном случае белоснежные облака, а фоном композиции голубовато-серое небо. Художникам удалось композиционно и колористически выявить и подчеркнуть литургический смысл композиции, знаменующей участие небесной Церкви в богослужении.
Как мы видим, творческие поиски иконописцев при создании образа священномученика Серафима весьма активны и небезуспешны. Надо ли кого-то убеждать в том, насколько важно пристальное внимание к подвигу новомучеников в современном иконописании. В своих песнопениях Церковь молитвенно обращается к ним, и, взирая на икону святого, являющую его преображённый, прославленный облик, можно сказать словами кондака: «Священномучениче Серафиме, в Небесных чертозех водворяяся, моли Христа Бога серафимския радости нам причастником быти»![12]
Журнал «Начало» №26, 2012 г.
[1] В написании статьи использованы материалы из книги «Да будет воля Твоя. Житие и труды свщмч. Серафима (Чичагова)». М., 2003. С. 7–62.
[2] Тропарь свщмч. Серафиму, глас 5-й.
[3] Бутовский полигон. М., 2007. С. 22.
[4] Новый сводный иконописный подлинник, созданный в иконописной школе при МДА в 2008 году.
[5] Кутейникова Н.С. Иконописание России второй половины ХХ века. СПб., 2005. С. 128.
[6] Сборник трудов и житие священномученика Серафима (Чичагова) «Да будет воля Твоя». Составитель игумения Серафима (В.В. Черная-Чичагова). М., 2003. С. 3.
[7] Белик Е. «Тайна сия велика…» // Северный Благовест. № 4 (13). 2007. С. 44.
[8] Бутовский полигон. М., 2007. С. 52–53.
[9] Grabar A. Martirium. T. II. Paris, 1946. P. 52–53.
[10] Медицинское наследие священномученика митрополита Серафима (Чичагова). М., 2008. С. 7.
[11] См. об этом: Колобова К.А. Высокий иконостас Блокадного храма в Санкт-Петербурге. К проблеме современного православного искусства. // Научные труды. Вып. 8. Проблемы русского искусства. СПб., РАХ. 2008. С. 103—112.
[12] Кондак свщмч. Серафиму, глас 6-й.