Рождество на Западе и в России

Рождественская ёлка на Ратушной площади Таллина. Фото из архива И. Илюковича.

Вторая половина декабря в Западной Европе – это время красоты, романтики и надежд. Местные жители готовятся праздновать Рождество – главный праздник в году. На припорошенных снегом аккуратных площадях баварских городов стоят лотки с ароматным глинтвейном; на улицах жаркой Севильи настоящий снег, выпадающий раз в столетие, заменяется светящимися украшениями в форме снежинок; даже чопорные Канны на Лазурном берегу меняют свой жизненный ритм и открывают рядом с мэрией ярмарку, полную разнообразных поделок, приуроченных к грядущему торжеству. И конечно, в каждом городе наряжают высокую елку, рядом с которой постоянно фотографируются туристы. Во всех странах есть блюда, которые готовятся исключительно на Рождество и являются неотъемлемой частью празднования. Кроме того, этот праздник в полном смысле слова можно назвать семейным – вечером 24 декабря (или, в некоторых странах, днем 25-го) все члены семьи должны собраться за одним столом и забыть о разногласиях и ссорах.

Для большинства жителей России зимним торжеством номер один остается, бесспорно, Новый Год. Это тоже замечательный день, со своими традициями и многовековой историей, с определенным, устоявшимся ритуалом – одним словом, прекрасный праздник. Но – светский, лишенный религиозной составляющей. В то же время Рождество нашими соотечественниками (кроме относительно небольшого числа воцерковленных людей) воспринимается как некий придаток к Новому Году, своего рода окончание целой недели отдыха в первых числах января. Подобное отношение к этому дню вполне закономерно для мусульман, буддистов или иудеев, у которых есть свои религиозные праздники, но в Санкт-Петербурге или Москве, большая часть населения которых считает себя православными, оно не может не вызывать удивления.

Объяснять первоочередной характер Нового года по отношению к Рождеству в массовом сознании жителей России исключительно последствиями советского периода в истории страны было бы не совсем обоснованно. Да, безусловно, большевики, особенно в 1920-30-х годах, старались заменить Православие «верой» в коммунизм. В рамках борьбы с русскими традициями были придуманы новые имена (например, Владлен, Энгельсина, Ноябрина), вместо таинства Крещения пытались ввести так называемые «октябрины», а первомайские демонстрации стали аналогом церковных крестных ходов. Тогда же началась и пропаганда празднования Нового года в противовес Рождеству¹. Рождественская ёлка стала новогодней, а традиция вручения подарков перешла на ночь 31 декабря. Только в 1990 году 7 января было объявлено нерабочим днем, но, несмотря на отказ государства от идеологии марксизма-ленинизма, празднование Нового года в современной России до сих пор следует советским традициям. В качестве примера можно вспомнить одно из главных блюд новогоднего застолья – салат Оливье, в состав которого входит мясо или колбаса, хотя 1 января выпадает на Рождественский пост. Новогодний стол с алкоголем и скоромной едой закономерен с точки зрения атеистов, но в домах православного большинства ужин 31 декабря становится не только нарушением поста, но и отходом от культурной традиции. Шумный и веселый праздник Нового года вполне уместен на Святках, но за неделю до Рождества он выглядит странно и неестественно.

Антирождественский агитационный плакат. Журнал «Безбожник», № 21-22, 1932 год.

Вместе с тем, как мне представляется, столь легкий отказ большинства населения от Рождества в пользу Нового года не может быть объяснен исключительно советской пропагандой. Достаточно обратиться к примеру другого столь же важного христианского праздника, как Пасха, которая во времена гонений отмечались верующими тайно, как и Рождество, а в наше время празднуется даже людьми весьма далекими от церковной жизни. Пусть для многих пасхальное торжество сводится к приготовлению куличей и пасхи и покраске яиц, но фактом является то, что в отличие от Рождества этот весенний праздник и его традиции уже стали частью массовой культуры. Можно предположить, что разгадка лежит в таком свойстве русской православной культуры, как «пасхальность». Если западные христиане (католики и протестанты) больше тяготеют к Рождеству, то для нас ключевым церковным праздником является Пасха. Князь Н. С. Трубецкой в своем курсе лекций по древнерусской литературе, прочитанном в 1925-26 годах в Венском университете, отмечал: «Значимо, что главным праздником восточных христиан была Пасха, праздник Воскресения. В России это акцентирование Пасхи развилось с огромной силой. В Белоруссии и на Украине праздник Пасхи несколько утратил свое значение в жизни народа, и вместе с тем, благодаря длительным контактам с римо-католиками, поляками, большую значимость обрел праздник Рождества»². Таким образом, западные христиане делают акцент на приходе Христа в этот мiр, в то время как мы – на Его Воскресении. Из тезиса о пасхальности русской культуры можно сделать ряд далеко идущих выводов, например, о мистическом характере русского Православия по сравнению с западными конфессиями или об устремленности русских к духовному, противопоставленной западному материализму. Подробное рассмотрение этих вопросов будет отклонением от темы настоящей статьи³, тем не менее можно с уверенностью констатировать, что Рождество играет более важную роль в жизни западных христиан, чем восточных, причем причина этому лежит не только в последствиях советской антирелигиозной политики, но и в коллективном бессознательном русских и жителей Западной Европы.

Рождественский вертеп в соборе Св. Николая, Монако, 2014 год.

Итак, тот факт, что для католиков и протестантов Рождество является намного более значительным праздником, чем Новый год, вытекает из самих особенностей западного мировоззрения. Однако можно задаться вопросом: во что превратилось Рождество в Европе XXI века? Действительно ли этот праздник значит для современных англичан, немцев или французов то же, что и для их предков 100-200 лет назад?

К сожалению, приходится дать отрицательный ответ на данный вопрос. Для подавляющего большинства европейцев суть Рождества заключается преимущественно во внешних атрибутах. Это, бесспорно, красивые традиции: ёлка, семейный ужин, подарки, распродажи, игристые вина и Санта-Клаус (а также Père Noël во Франции, Babbo Natale в Италии, Papá Noel в Испании); в то же время за этим великолепным фасадом совершенно забывается то, что 25 декабря отмечается рождение Иисуса Христа – событие, по своей значимости сравнимое только с Его Воскресением. Два года назад «Римский Обозреватель» («L`Osservatore Romano»), официальный печатный орган Ватикана, опубликовал заметку Д. Дзаватты, посвященную празднованию Рождества во Франции. Анализируя результаты социологического опроса, проведенного газетой «Direct Matin», автор отмечает, что только для 15 % респондентов (из шести с половиной тысяч) Рождество является религиозным праздником. Наиболее распространенными ассоциациями с понятием «Рождество» стали слова «семья», «подарки», «обед» и «покупки»⁴.

Для подавляющего большинства европейцев суть Рождества заключается преимущественно во внешних атрибутах. Это, бесспорно, красивые традиции: ёлка, семейный ужин, подарки, распродажи, игристые вина и Санта-Клаус (а также Père Noël во Франции, Babbo Natale в Италии, Papá Noel в Испании); в то же время за этим великолепным фасадом совершенно забывается то, что 25 декабря отмечается рождение Иисуса Христа.

Рождественская ярмарка на Ратушной площади, Таллин. Фото из архива И. Илюковича.

Секуляризацию Рождества на Западе наблюдают не только верующие, но и атеисты. И. Каль (J. Kahl), современный немецкий философ, изучающий этику и религиозное сознание, пишет: «Даже я, убеждённый атеист, с большим удовольствием отмечаю Рождество. Я праздную его как всемiрное торжество мира, как самый веселый праздник зимы»⁵. Для автора из Марбурга утрата религиозного смысла в праздновании Рождества является не отрицательным, но наоборот, положительным процессом. И. Каль проводит мысль о необходимости сохранения добрых рождественских традиций, потому что не видит ничего плохого в семейном празднике уюта и доброты в «самое тёмное и холодное время года». В то же время он противопоставляет свой «гуманистический атеизм» неоязычеству, адепты которого хотели бы вообще отказаться от Рождества.

Если Д. Дзаватта и И. Каль рассматривают современные тенденции празднования Рождества в рамках антагонизма между «церковным» и «светским», то Р. Сирико пытается примирить эти два аспекта. Католический священник из США признает существование феномена коммерциализации современного Рождества, но замечает, что «шопинговая» лихорадка в конце декабря в первую очередь направлена на покупку подарков, то есть ее глубинной мотивацией является желание пожертвовать чем-либо ради ближнего – нормальное христианское чувство. Кроме того, именно в рождественские дни благотворительные организации собирают больше всего пожертвований. Чисто же секулярные элементы праздника (Санта, северный олень, эльфы, снеговик Фрости) «doesn`t preclude us from also finding true meaning in the genuine religious meaning as well»⁶. По мнению Р. Сирико, Рождество – это настолько универсальный праздник, что оно может совмещать в себе религиозность и секулярность, причем отношения между этими двумя компонентами не должны сводиться к конфликту.

Идея Р. Сирико о сочетании церковного и светского в сущности Рождества имела бы смысл при равенстве этих двух аспектов в современном массовом сознании. Однако, на мой взгляд, светские элементы в праздновании Рождества на Западе превалируют. Подавляющее большинство европейцев даже не задумываются, что именно они празднуют 25 декабря. Помню свое изумление, в которое меня привели слова одного знакомого испанца, студента Барселонского университета, который в беседе на тему грядущего Рождества сказал, что не знает, кто такие Иисус (!) и Дева Мария (!). Нет, конечно, он много раз слышал Их имена и догадывается, что Они как-то связаны с религией, но ничего более конкретного он сообщить не мог. При этом Рождество мой собеседник, конечно, справлял. Другой приходящий мне на память пример Рождества без Христа – это грустная вечерняя рождественская служба (Misa de Gallo) в кафедральном соборе Гранады, на юге Испании. Наверное, из-за дождя многие остались дома, и в просторном храме собралось от силы человек двести. В крупных городах количество «прихожан» возрастает за счет притока туристов, которые хотят посмотреть на «настоящее» испанское Рождество. Некоторые из испанцев, по их словам, иногда ходят на рождественскую мессу, чтобы послушать пение и полюбоваться эстетикой ритуала; собственно богослужение в таком случае сводится до уровня фольклора.

Таким образом, проблемы Рождества в Западной Европе и в России стоят совершенно по-разному: в то время, как на Западе наблюдается утрата религиозной составляющей праздника, у нас он стал торжеством лишь для части населения. Измениться эта ситуация может лишь в случае начала условного религиозного «возрождения» на Западе и при увеличении роли Церкви в России.

Разумеется, речь идет о некоторых общих тенденциях: очевидно, что и в России, и в Западной Европе есть верующие, для которых Рождество – это действительно значимый праздник, день пришествия в мiр Господа. Они являются меньшинством в современном секулярном обществе, однако меньшинством пассионарным, способным влиять на своих сограждан. Остается надеяться, что в будущем у христиан и на Западе, и на Востоке получится вернуть Рождеству то значение и то место в жизни социума, которое этот праздник имел на протяжении последних двух тысяч лет.

Универсальный характер Рождества. Выставка в соборе Св. Михаила и Гудулы, Брюссель, 2011 год. Картина предоставлена гаитянской диаспорой в Бельгии.

1 Эта тема подробно разобрана в книге С. Л. Фирсова «На весах веры: От коммунистической религии к новым “святым” посткоммунистической России» (СПб, Вита Нова, 2011).

2 Трубецкой Н. С. Лекции по древнерусской литературе // Трубецкой Н. С. История, культура, язык. М.: Прогресс, 1995, с. 548.

3 На данную темы см.: Есаулов И. А. Пасхальность русской словесности. М.: Кругъ, 2004.

4 Zavatta G. Parliamo del Natale // L`Osservatore Romano, 11.12.2014. URL: http://www.osservatoreromano.va/it/news/parliamo-del-natale.

5 Kahl J. Weihnachten – ein Ja zum Fest aus säkular-humanistischer Sicht // Lebendiges Zeugnis, Heft 4, 2012, S. 288. URL: http://www.kahl-marburg.privat.t-online.de/Kahl_LZ_042012.pdf.

6 Sirico R. Christmas Sacred and Secular // The Acton Institute, 2005. URL: http://www.catholiceducation.org/en/culture/catholic-contributions/christmas-sacred-and-secular.html.