Гоголевская «Шинель» в перспективе одного житейского текста

От редакции

Журнал «Начало»

 Если русская литература ее золотого века действительно вышла из гоголевской «Шинели», то, понятное дело, обращение к ней может далеко выходить за пределы компетенции литературоведения. Тогда «Шинель» становится феноменом русской культуры в целом, свидетельством о русском человеке, его душевном строе. Но тогда же обращение к «Шинели» слишком обязывает для того, чтобы писать о ней вообще, формулируя свою реакцию на великое литературное произведение. Мало ли что можно, и притом не без основания, найти для себя в повести бездонной глубины и потрясающей силы.

   Положение существенно меняется, когда «Шинель» вводится в нетрадиционный для нее контекст, встречаясь с другим вполне определенным текстом. В этом случае в повести Гоголя непременно обнаружатся дополнительные смысловые повороты и перспективы. Мне представляется, что сопряжение «Шинели» с «Жизнеописанием киевского юродивого странника Ивана Григорьевича Босого» вовсе не случайная и внутренне не обязательная встреча двух разнородных текстов. Как раз наоборот, совершенно разнородные повесть и жизнеописание внутренне друг к другу тяготеют, способны взаимно друг друга прояснить.

   Насколько это взаимопрояснение состоялось на страницах журнала, будет судить читатель. Я же со своей стороны не советовал бы ему быть слишком строгим судьей. Не менее важна, чем убедительная сила предлагаемых текстов, сама возможность разомкнуть привычный контекст «Шинели», ощутить причастность ее к вещам, по- видимости, не только отдаленным, но и с ней несовместимым. Признаться, мне не кажутся все представленные в тематической подборке материалы, не исключая и моего собственного, в решающей степени последовательными и убедительными. В них дает о себе знать некоторая неопределенность или непроясненность авторской позиции. Главное же, не решены два основных вопроса. Во-первых, вопрос о том, являются ли Акакий Акакиевич и Иван Григорьевич родственниками по духу или антиподами? И во-вторых, то, в какой мере возможность для маленького человека пути Ивана Григорьевича была внятна самому Гоголю, был ли приговор Акакию Акакиевичу окончательным и обжалованию у Гоголя не подлежащим. Видимо, не исключены и другие вопросы-претензии к текстам О.В.Евдокимова, О.Е.Иванова и П.А.Сапронова. Редакция журнала хотела бы, чтобы они были поставлены читателями и позволили расширить и углубить разговор о гоголевской «Шинели».

Журнал «Начало» №2 1995г. С-Пб.